Первое знакомство с тяжелой гипой. Ночь ужаса.

Тяжелая, жуткая ночь. Первое серьезное знакомство с «тетушкой Гипой». До этого у нас несколько раз был низкий сахар в крови. Это состояние называется гипогликемия. В организме не хватает глюкозы, и это организму, мягко говоря, не нравится. Мы видели, как ребенок начинает вдруг бледнеть, непрестанно просить есть, ручки дрожат. Дочка сама тянет пальцы для прокола, чтобы родители быстрее проверили уровень сахара и дали есть. Теперь для нас это один из первых признаков, так как обычно с глюкометром приходится бегать и уговаривать «проверить сахарок».

Легкие гипогликемии легко решались парой абрикосов или горстью шелковицы. Вот мы и решили, что гипогликемия не такая уж страшная, главное не пропустить момент… И если первые недели я устраивал «кипиш» по каждому «ниже 4», то потом как-то расслабились и даже при 3.3 не слишком торопились…

Итак, вечером померяли сахар, увидели отличную цифру 5 с небольшим ммоль/л и решили чуть подкормить на ночь, чтобы с запасом. Но пока ходили и собирались, дочь заснула. Самый такой хороший сон, решили уже не будить (НЕ ДЕЛАТЬ ТАК! БУДИТЬ И КОРМИТЬ!), а ночью померять и если что, то докормить ночью. Посчитали, когда будет пик продленного инсулина (у нас на ночь 2 единицы Хумулина НПХ), типа, где-то в районе 3-4 часов. Поставил будильник на это время, пошли спать.

Около часа ночи просыпается младшая дочка полутора лет и устраивает неслабый скандал на полчаса, пока родители сообразили, что она просто голодная. Все это время периодически поглядывали на старшенькую. Она странно открывала глаза, а потом снова спала. Очень нетипично, но из-за беготни с орущей малявкой, как-то не сообразили померять сахар. Наконец дошло, что, возможно, младшенькая просто хочет есть, дали ей печеньку и кусок банана. Она съела и почти сразу заснула. И тут — началось…

Едва маленькая Рада успокилась в кроватке, как буквально в ту же минуту Марьяна садится в кровати, и тут же ее начинают бить судороги! Не дай бог никаким родителям видеть и переживать такое. Она явно не в себе. Жена хватает дочь на руки, я хватаю предусмотрительно поставленную с вечера чашечку с медом и пальцем засовываю мед в рот дочки, стараясь обмазывать десна, а не толкать внутрь, чтобы не подавилась. Она делает какие-то инстинктивные глотательные движения, судороги пронзают тело, лицо перекошено, нижняя челюсть как-то странно выдвинута вперед. Судорожные попытки проглотить мед. Жена даже не пытается плакать, а только потовряет «Что это? Что делать?» Господи! Что это?».

Бегу вниз за маленькой пачкой сока, мы их не так давно стали везде с собой носить на случай неожиданной гипы. Прибегаю, судороги вроде прекращаются, но дочь неадекватная, и смотреть страшно. Плачу, сую сок жене, чтобы попробовала дать, бегу вниз за телефоном для «скорой». Бросаю его на полпути, бегу на кухню за сахаром. Прибегаю с сахаром и пихаю в рот, обсыпая все вокруг.

Дочька как-то инстинктивно хватается за трубочку из сока и сосет, глотает… потом смотрели, выпила почти всю маленькую пачечку (200 мл). Судороги прекращаются. Но доча сидит словно чужая, явно не осознавая, что вокруг. Жуткое бледное лицо, неестественно перекошенное. Челюсть, похоже, сведена судорогой, потому и так странно вниз. Но уже видно, что ей становится лучше.

Жена кричит, чтобы мерял сахар. Меряем. 2.8. И это после двух ложек меда, ложки сахара и пачечки сока! Что же там было десять минут назад?!

— Марьяночка, милая, ты нас слышишь?

Едва кивает. Но слышит! И понимает, уже хорошо.

— Хочешь еще сладенького?

— Хочу… абрикосиков…

Бегу в ночи к абрикосе и в темноте нащупываю с трудом две штуки на ветке. Бегу назад.

Дочке уже явно лучше. Сама ест одну абрикосу. Пока боимся дать что-то больше, так как опасаемся резкого скачка сахара в другу сторону.

Снова меряем, через полчаса после первого измерения. Уверены, что сахара уже зашкаливают. Ведь столько быстроусвояемых углеводов надавали. На глюкометре: 5.8! Всего лишь! После всего съеденного и выпитого. Времени 02:46.

Марьяна немного оживает, начинает осознавать, что вокруг, но про свое состояние ничего сказать не может. Просто кивает на вопрос: «Доча, тебе было плохо?»

Нас с женой немного попускает. Но сахар 5.8 удивляет. Мы никогда с таким малым подъемом в ответ на такую дозу сладостей до этого не сталкивались. Раньше лишняя абрикоса или печенька могли вывести сахар из нормы, а тут — мед, сок, белый сахар (!), абрикос…

Говорю, что надо еще померять немного спустя. Если будет подниматься, то все хорошо, а если нет, то надо еще кормить, наверное.

Дочка начинает говорить, наконец-то пропадает жутковатое выражение лица. Но немного неадекватная. Видит каких-то бабочек, мошек и немного их боится. Говорит медленно, заторможенно.

Еще через полчаса снова меряем сахар. Сахар вопреки всем ожиданиям даже немного упал! В 03:15 ночи глюкометр показал 5.5 ммоль/л.

Чувствую, что это неправильно. Лезу в интернет разбираться. Понимаю, что у нас была глубокая гипогликемия, которую обычными парой фруктиков не вылечишь. Нужны две хлебных единицы быстрых углеводов (примерно две чайных ложки меда), а потом еще рекомендуют подкормить сложными углеводами для постепенного снабжения организма глюкозой (например, белым хлебом). Причем, как я прочитал, рекмендуют докормить до 10-15 ммоль/л! Белого хлеба у нас не оказалось, даем печенье и вторую абрикосу, потом еще горсть мягких хлебных сухариков с высевками. Дочка все уминает сама, начинает болтать. В тарелочке с сухариками видит каких-то жучков, которых начинает бояться и даже прекращает брать сухарики, прячет руки под одеяло. Смеется, показывая на бегающие огонечки около телевизора. Похоже, красный датчик спящего режима у нее двоится. Зрительные галлюцинации. Дочке немного от них смешно, но «мошки» в тарелке почему-то пугают. Убираем еду и снова меряем. В 03:34 ночи — сахар 8.2 Уф, наконец-то вверх пошел! Еще через полчаса — 15. Немного перекормили. К этому времени мы с женой измотаны и физически, и психологически, и просто падаем спать.

В 7:00 младшая по своему обыкновению просыпается и устраивает рев, поднимает не пришедших в себя родителей, которые включают ей мультиков, на автомате меряем сахар спящей старшей, видим цифру 16.1 и убедившись, что она трехзначная, а не двухзначная, отключаеся до 9 утра. В девять снова меряем. Уже 12.8. Вроде выкорабкались. Надеюсь, никаких необратимых процессов в мозгу не началось, несмотря на зрительные расстроийства и судороги. Очень хочется на это надеяться. В конце концов, нет, наверное, ни одного диабетика, который бы за свой стаж не переживал глубокой гипогликемии. Это я так успокаиваю себя. Уставший, опустащенный, невыспавшийся, с ноющим сердцем…

Сейчас, оглядываясь на прошедшую ночь, замечаю необычные вещи. Очень необычные. Жена даже сказала, когда мы с ней это обсудили:

— Вот видишь, Бог есть.

— Похоже на то, — я смог только криво усмехнуться. — Но если даже это и так, то, похоже, бог — садист.

Шучу, конечно. Хотя…

Что же необычного произошло, что заставило нас поразиться?

Ни с того, ни с чего, младшая вдруг устроила ночную побудку нам, причем изрядную. Мы полчаса или час бегали, пытаясь хоть что-то сделать. Но она только орала. Это необычно. Радочка наша уже давно ночью спит хорошо. Причем, едва мы поняли, что «хочет кушать», она удовлетворилась бананом и заснула как ни в чем не бывало, а буквально в ту же минуту (!) начался приступ у Марьяны! То есть, фактически, Рада «невольно» спасла старшую сестричку. Если бы не она, мы бы спокойно спали, и если бы даже жена почувствовала начало приступа, то спросонья не было бы возможности действовать так быстро, слажено и осозанно, как получилось у нас, полностью проснувшихся после часа «борьбы» с Радой. Но скорее всего, было бы… Я даже не хочу думать, что могло бы быть, если бы не Рада, так вовремя поставившая на уши родителей посреди ночи…